Почти весь последующий месяц нам предстояло жить в недосыпе, питании «кое-как и кое-чем» на ходу, постоянных передвижениях и переработке. Причём ни один из этих параметров предсказать или спланировать было невозможно. Прояснился самый главный вопрос – с нахождением покупателя.
Вот и на следующее утро, в среду, мы встали рано, чтобы до пробок вернуться в город – мне нужно было на работу. Муж продолжил собирать вещи. С соседями договорились встретиться вечером, чтобы окончательно закрепить цену.
Встреча была понятна для меня, как для психолога, но как для продавца квартиры – «и не такое бывает», что называется. Мы долго говорили с соседями «ни о чём» — о работе, ценах, соседях, доме. И лишь, по истечении почти часа разговора, перешли к обсуждению цены. Я не торопила ход беседы. Разговор о цене пришлось начать самой. Зато, по моим расчётам, мне удалось сэкономить такой тактикой тысяч 30, потому что цену сбавила я на 70. Соседка согласилась. На следующий день было решено, что я узнаю юридические тонкости сделки и позвоню ей.
В четверг начался сентябрь. Это означало, что меня ожидают платежи. Новые и старые. Мои поездки по банкам ничего не прояснили. Каждый день разные специалисты давали разную информацию о наборе документов и порядке расчетов. По длинному бесплатному телефону банка информация была вообще третьей. Причина: продажа квартиры в ипотеку – налаженный процесс между АН и банками. Я задавала непрофессиональные вопросы, видимо. Такие же ответы и получала.
Я имела неосторожность рассказывать всё «как есть» покупателю, чем дезориентировала её и рисковала «из лучших побуждений» сорвать сделку своими руками. Вернее, порядочностью и обязательностью, которая выражалась в таком тщательном информировании.
Муж собирал и вывозил вещи – то в арендованную квартиру, то на дачу. Я ещё и работала, и продолжала общаться с риелторами, поскольку звонки от них продолжались.
Так закончилась неделя на стыке августа и сентября. В выходные, не имея возможности что-либо изменить, я себя «докошмарила» так, что в начале следующей недели обратилась в АН за услугой юридического оформления сделки.
Каждый этап занимал много нервов, которые принято было скрывать за соседской любезностью. Соседи скрывались занятостью, не предоставляя хоть какого-то конкретного времени для назначения встречи с юристом. После долгих переговоров по телефону, мне удалось найти юриста и назначит с ним встречу в ближайшем, к работе соседей АН.
На переговорах юрист подробно объяснял порядок и риски сделки. Соседка не спешила соглашаться назвать дату задатка. И, как это уже было, к истечению часа разговора, я сказала, что тогда я рискую остаться ни с чем в высокий сезон, потеряв других потенциальных покупателей, которые, как и было на самом деле, ежедневно звонили мне и просились на просмотр квартиры. Так был назначен задаток. И прошёл он в положенное время в нужной форме.
Обладая противоречивой информацией из банка, ещё на задатке решила заложить максимальный срок сделки. Я собрала положенные для сделки документы в рекордные сроки – за три дня, а квартира была готова к продаже уже через пять дней после задатка.
Но соседи не спешили. Связано ли это было с их опасениями такого ускорения или со сроками поступления у них денег, мне они этого не объясняли. К тому времени мы общались через юриста. Дозвониться до которого было той ещё задачей, не говоря о качестве полученной информации – бывало, ждешь целый день звонка, а он про «сегодня новостей нет». Покупатели имели право выдержать положенный в договоре срок, и никто не имел права их принудь выйти на сделку раньше.
Все остальные этапы купли-продажи прошли по стандартной законной схеме и в том же «исполнении»: нервы, жданки, перезвоны, наш переезд, моя работа и платежи, которые приближались. Между ними я лавировала как снайпер – ни одну копейку нельзя было просрочить, а перед этим, её ещё и нужно было не только заработать, но и получить в срок.
Помимо упомянутого, если кратко, в этот период:
— я написала более 30-ти постов на сайт и продолжала работать.
— Платила и платила – предвиденное и непредвиденное, до, во время и после сделки-переезда: за разные справки разным инстанциям, увеличившиеся расходы на бензин и транспорт, моющие средства, салаты-перекусы и текущие бытовые расходы. За паласы, дорожки и щёточки-перчатки-тряпочки для отмывки обеих квартир. Платила за всё, что было положено и необходимо в этом временном отрезке.
— Мы вдыхали теплейший в моей жизни сентябрь, хотя и с суточными перепадами температур. Эту утреннюю дрожь я прочувствовала «все шкурой» и её трудно забыть. Дождей не было. Рассветы и закаты на новом месте завораживали, а воздух опьянял.
— к концу месяца, ощущение холода стало постоянным вместе с добавившейся, помимо прочих ощущений, усталостью от 10-ти штанов, которые нужно было переодевать в холоде при возвращении домой на другие, домашние. Причина – сезонное время включения отопления, которое ещё не началось. Также постоянно работал и обогреватель там, где он был доступен – дома, в машине, на даче. А ведь были ещё и места, общественные, где было холодно. Или дома, когда помещение ещё не прогрелось.
— Уровень накала мешал наслаждаться им так, как мне бы хотелось. Но, если бы он был обычным и дождливым, я чувствовала бы себя хуже.
— С мужем мы по-прежнему иногда ругались, в том же духе и по тем же причинам.
— Для успокоения и прояснения вопросов, я обращалась к психологу, своему юристу и юристу АН. На какое-то время, общение со вторыми тоже стало иметь для меня психотерапевтический эффект.
— Хотя я и могу, но мне сейчас будет трудно вспомнить, в какие дни, по каким именно причинам и где, мы ночевали: в новой квартире, в старой или на даче.
— Мы переезжали по частям, муж отвозил.
— В свободные от переездов вечера, он продолжал искать работу. А потом ездил на собеседования.
— В середине месяца мы даже съездили на дачу, чтобы покосить газон!
— Еще мы мыли и мыли – отмывали новую квартиру, чтобы расставить свои перевезенные вещи и ту, что продаём – чтобы оставить её новым хозяевам чистой. О боли в «тряпкоотжимательных мышцах» я писала.
— И жили-спали иной раз «на коробках», не в силах разобрать перевезенное или не спали до ночи, чтобы его разложить, потому что завтра нужно было рано ехать.
Я успокаивала себя тем, что, по крайней мере, в этом месяце мне уже не нужно платить ежемесячный платёж по ипотеке. Если сделка состоится…
И она состоялась. Всё прошло тоже гладко. Ключи я тоже передала сразу. Я полностью рассчиталась с банком, хотя и продолжала не верить, что «можно уже выдохнуть». Остаток средств остался на хранении в АН. Его полагалось забрать после получения документов о регистрации сделки в Юстиции.
Эти две недели ожидания показались мне вечностью. Ни один из этапов ускорить было нельзя. Квартира была продана. Денег я ещё не видела. Риски все понимали, как и то, что такие сделки с недвижимостью были стандартными и законными повсюду, где каждый её участник по-своему рисковал на каждом этапе. Настала и моя очередь продавца. Осталось смириться.
В этот период я беспокоилась уже о другом – если, по каким-то причинам, сроки регистрации сделки задержатся, то и остаток своих денег за квартиру я получу позже. А дальше уже подпирали другие платежи. Муж и мой юрист успокаивали меня тем, что даже если сделка задержится, это не значит, что денег я не увижу вообще. И, что в самом крайнем случае, расторжение сделки будет только через суд. А это к возврату мне денег не имеет никакого отношения. Значит, получу я их, в любом случае. В худшем случае, позже.
Я верила им. Но тот самый, предусмотренный законом срок регистрации, который никто не мог передвинуть, говорил мне, что в этот период «возможно всё». И тогда мне нужна была новая «доза» успокоения.
Вот это «позже» в их аргументах меня тоже не устраивало. Банкам это объяснение не приложишь. Хотя на платежи в новом месяце – уже октябре, я кое-как, по предварительным расчетам, наскребала. Вроде, беспокоиться было не о чем. Но, пока не держала денег в руках, все успокоения помогали лишь на время.
К счастью, документы я получила даже на несколько дней раньше положенных сроков, как и деньги.
Подводя итоги, мне очень бы хотелось со спокойной гордостью сказать, что так завершились все наши мучения вопросы с продажей квартиры и «стали они жить-поживать, да добра наживать». Но в декабре мне начали звонить коммунальные службы с требованием оплатить им задолженность. Так я узнала, что новые покупатели ещё ни разу к тому времени не платили за квартиру, а это два месяца. Мне стало опять не по себе, и некоторые мои страхи вернулись.
Мне опять потребовалась помощь юриста и мужа. Я снова объехала все инстанции, как и при оформлении документов перед продажей квартиры. Везде переписали реквизиты договора и сняли с меня обязательства по платежам. Кроме ЖЭУ, которые «не имеют права это делать». Там меня уверили, что взыщут всю задолженность с новых хозяев, а пока же долги будут записывать на счет с моим именем, но «это формальность». Не без усилий, но я успокоилась.
Так же хочется сказать, что нам невероятно повезло – продать квартиру в кризис за два месяца. Хотя, как известно, везёт тому, кто везёт. Поэтому, если повезло, то с такой поправкой. Все приложенные усилия и заплаченную за это «цену», я описала выше, а также здесь и здесь. C ипотекой даже ушли, в сумме, в небольшой, по сегодняшним меркам, минус: мы покупали квартиру её на тысяч на 200 дороже, чем продали через несколько лет. Но это рынок.
Повезло и хорошо, что соседям – им не нужно было много объяснять о месте, доме, преимуществах, плюсах и минусах. Это сэкономило много сил, в противовес тому, как это было с другими потенциальными покупателями. Добавляло уверенности в расчетах, нам и им, то, что мы давно и неплохо друг друга знали. Ещё раз убедилась, сколько, в буквальном смысле, стоит доверие.
И своей ложки дёгтя добавил банк, в котором я брала ипотеку. Спустя почти два месяца (против обещанных 45-ти дней) после заявления о закрытии счета, оказалось, что он ещё открыт. О причинах незаркытия сотрудникам банка неизвестно. И, кроме того, для окончательного «выдоха», я должна написать ещё одно заявление – о расторжении ипотечного договора и выполнении обязательств по нему. Справка платная, потому что заказала «с ускорением», потому что хочу завершить всё это скорее.
Получится ли у меня после всего этого окончательно выдохнуть и забыть про ипотеку и банк, не знаю. Мы расстались с сотрудником на моем заявлении о намерениях подать претензии не только в банк, но и во все компетентные инстанции по всем открытым вопросам и счетам, если к обозначенному сроку, они не будут закрыты. А срок этот наступил сегодня. В банк я поеду завтра.
Хочется, хочется, написать пост «Ура, все вопросы с банком и ипотекой закрыты», но пока как есть.
Радует также и то, что, пока я пишу это, выкладываю на бумагу пережитое, мне становится легче и наступает чувство освобождения. От чего – понятно, для чего – дайте посмотреть, пока не видно мне, сквозь всю эту тягомотину, да и у меня «все записано»)), но сначала выдохнуть полностью с облечением!
Добра мы сильно пока не нажили. Но по своим обязательствам рассчитываемся, я продолжаю работать, а муж – учиться. «Влазить» в Брать ипотеку снова пока не хочется.
Анна Эзанс ©
